Немецкий философ, математик, физик
Готфрид Вильгельм Лейбниц родился 1 июля 1646 года в семье профессора Лейпцигского университета Фридриха Лейбница. У его отца, который умер, когда мальчику было всего 8 лет, была прекрасная библиотека, которая во многом сформировала интерес ребёнка к наукам и языкам. Молодой Лейбниц самостоятельно изучил латынь и греческий язык. Образование он получил в Лейпцигском и Йенском университетах. С юных лет его эрудиция и ораторский талант привлекают к нему внимание и вызывают восхищение окружающих. 5 ноября 1666 года в Нюрнбергском университете молодой учёный успешно защитил диссертацию на соискание степени доктора права. Готфрид Лейбниц заметно опережал своё время. Он внёс значительный вклад в развитие логики, математического анализа, философии. Его работы в этих областях, такие как «О комбинаторном искусстве», «Рассуждение о метафизике» пользовались и продолжают пользоваться заслуженным вниманием учёных.
Лейбниц изобрёл собственную конструкцию арифмометра, который намного лучше паскалевского арифмометра выполнял умножение, деление и извлечение корней. В 1700 году Лейбниц основал Берлинскую Академию наук. Он же стал её первым президентом. Помимо этого он был избран иностранным членом Парижской Академии наук. Готфрид Лейбниц умер 14 ноября 1716 года в Ганновере (Германия).
Источник: http://www.calend.ru/person/14/
© Calend.ru
Некоторые цитаты
Существовать — это быть в гармонии. — Лейбниц, 1675.
Existere nihil aliud esse, quam Harmonium esse
Бог действует как величайший геометр, который предпочитает наилучшее решение задач. — «Опыт разгадки некоторых удивительных тайн, присущих природе» (1686)
Трёх выгод мы ждём от истории: прежде всего — наслаждения узнавать необычные вещи, затем — полезных, особенно для жизни, наставлений и наконец — рассказа о том, как настоящее произошло из прошлого, когда все превосходно выводится из своих причин. — Из предисловия к «Accessiones Historicae», перекликается с Цицероном.
Tria sunt quae expetimus in Historia: primum, voluptatem noscendi res singulares; deinde, utilia in primis vitae praecepta; ac denique origines praesentium a praete-ritis repetitas, cum omnia optime ex causis noscantur.
Истинная вера и истинная надежда не состоят в пустых словах и даже мыслях, а в практическом мышлении (practisch denken), то есть надо поступать так, как будто бы это было на самом деле. — Leibnitz. Werke, издание Klopp’a, I, p. 112, 1864.
Я не различаю ни наций, ни Отечества, я предпочитаю добиваться большего развития наук в России, чем видеть их средне развитыми в Германии. Страна, в которой развитие наук достигнет самых широких размеров, будет мне самой дорогой, так как такая страна поднимет и обогатит всё человечество. Действительные богатства человечества — это искусства и науки. Это то, что отличает больше всего людей от животных и цивилизованные народы от варваров. — Из письма 16-го января 1712 г. к графу Головкину.
Я не принадлежу к числу тех, которые питают страсть к своему Отечеству, или к какой-нибудь другой нации, мои помыслы направлены на благо всего человеческого рода; ибо я считаю отечеством Небо и его согражданами всех благомыслящих людей, и мне приятнее сделать много добра у русских, чем мало у немцев или других европейцев, хотя бы я пользовался среди них величайшим почетом, богатством и славой, но не мог бы при этом принести много пользы другим, ибо я стремлюсь к общему благу. — Из письма Лейбница к Петру Великому, 1712 г.
…чем больше я наблюдаю дарования этого монарха, тем более сему удивляюсь. — Письмо И. Бернулли, 26 июня 1716 г.
…quanto magis hujus principis indolem perspicio, tanto eam magis admiror.
Любить — это находить в счастье другого свое собственное счастье.
Всякое учение истинно в том, что оно утверждает, и ложно в том, что оно отрицает или исключает.
Комплексные числа — это прекрасное и чудесное убежище божественного духа, почти что амфибия бытия с небытиём.
Люди — это малые боги.
Что мыслимо — то возможно, что возможно — то мыслимо.
Доказанное примерами никогда нельзя считать полностью доказанным.
Если бы геометрия также сталкивалась с нашими страстями и повседневными интересами как христианская нравственность, мы бы оспаривали и попирали ее (геометрию) немногим меньше, несмотря на доказательства Евклида.
Дух божий нашел тончайшую отдушину в этом чуде анализа, уроде из мира идей, двойственной сущности, находящейся между бытием и небытием, которую мы называем мнимым корнем из отрицательной единицы.
Наш мир — лучший из всех возможных миров.